+7 (910) 455-04-45
  Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
  г.Москва
как работать с зависимостью

О телесном сознавании в работе с зависимыми клиентами...

Говорить о химической зависимости в наши дни и в нашем обществе достаточно непросто – уж очень эта тема заряжена, можно даже сказать, «затабуирована». Как работать с зависимостью специалисту?..

 Несущественная разница

Душ и тел

Существом колодится,

Рядом дел…

Нина Косман

Страсти вокруг алкоголизма и наркомании не утихают: это и стыд, и осуждение, и вина, и гнев, выраженные напрямую или в пассивной форме… Слова «алкоголик» и «наркоман» являются почти что ругательством, особенно в таких их уничижительных сленговых формах как «алкаш», «нарик» и т.д.

Проводя семинары по психологии зависимости, будь то профилактика наркомании среди населения или специализированные обучающие группы для специалистов, я часто задаю вопрос:

— Представьте себе алкоголика (или наркомана). Как он выглядит? Опишите его.

И описываемые образы, вне зависимости от возраста участников семинара, образования, сферы деятельности и т.д., оказываются схожими. Алкоголик представляется мужчиной среднего возраста, спившимся, употребляющим дешевый алкоголь низкого качества. Он неухожен, плохо одет. Безработный или относящийся к «низам» общества. Семья у него есть, но он ее не любит — детьми не занимается, жену не ценит…

Наркоман же предстает как достаточно молодой человек, но с уже напрочь разрушенным здоровьем. Он бледен, носит черный балахон, имеет связи с криминалом, ведет беспорядочную сексуальную жизнь и у него чуть ли не торчит из руки шприц…

Вот так выглядит образ зависимого человека в массовом сознании, при том что алкоголик может носить костюм от «Версаче» и напиваться качественным коньяком в своем элитном коттедже, а не валяться с водкой под забором; наркоманкой может оказаться милая молоденькая студентка  с ясным взглядом голубых глаз, обучающаяся в хорошем институте; зависимый человек может быть любящим супругом и отцом, просто он любит свою семью так, как умеет, его любовь искажена его болезнью, и т.д.

Пренебрежительное и осуждающее отношение к зависимым, наверно, встречал всякий специалист, работающий в этой сфере:

— Как, ты работаешь с этими алкашами?

— Да ты тратишь свои силы впустую!

— Это все бессмысленно, они никогда не изменятся!..

— и т.д.

 

Увы, в нашем обществе нет осознания того, что аддикция, т.е. зависимость – это болезнь. Поэтому алкоголизм и прочие аддикции воспринимаются как слабость, порок, испорченность, дурной характер и т.д. И зависимого осуждают, порицают, критикуют и даже не пытаются понять, что это – больной человек, нуждающийся в помощи, и в первую очередь в специализированной профессиональной помощи. Эта ситуация напоминает Средневековье, во времена которого психическую патологию воспринимали как одержимость бесами и изгоняли их ледяной водой, огнем и прочими «народными» средствами.

Вот только по отношению к безумцам общество стало более терпимым, пришло к осознанию того, что «шизофрения» — это болезнь, пускай и непонятная, но болезнь, и ее нужно лечить (помните булгаковское «А что такое шизофрения, вы спросите у профессора сами»). А вот насчет химической зависимости в обществе до сих пор нет единого мнения. Что же это такое? Плохая наследственность («Весь в тебя – такой же разгильдяй!»)? Дурное воспитание («Если бы ты больше занимался детьми…»)? Порча? Порок? Бесхарактерность?.. И, работая в реабилитационном центре по лечению химически зависимых, я не раз слышала от пациентов и их родственников:

— В монастырь мы уже ездили, у экстрасенса были, теперь вот решили к вам сходить…

Поэтому значительная часть работы специалиста по работе с аддикцией сводится к информированию больных и их родственников об особенностях заболевания.

 

Химическая зависимость – в первую очередь болезнь. И как заболевание она имеет 3 характеристики: болезнь хроническая, прогрессирующая, смертельная.

 

«Хроническая» — значит раз и на всю жизнь, то есть «само не рассосется». Не бывает «бывших» алкоголиков и наркоманов,  но с этим диагнозом можно жить, и жить долго и успешно, точно так же как кто-то живет с пороком сердца, астмой, гемофилией или любым другим хроническим заболеванием. Просто в каждом из этих случаев важно не игнорировать свое заболевание, а знать о нем и его особенностях, признавать и соблюдать все необходимые «правила».

Поэтому первоочередная задача специалиста, работающего с аддиктами — информирование пациента и его родственников об особенностях заболевания и, как ни болезненно это бывает для наших пациентов — развенчание иллюзий. Большинство таких  иллюзий связано с ожиданием «чуда» — мгновенного исцеления раз и навсегда, как это обещают шарлатанские рекламы в желтой прессе. Таким образом пациенты пытаются наделить фигуру специалиста всемогуществом и делегировать всю ответственность за процесс лечения.

Будучи не шарлатанами, мы обозначаем особенности заболевания; ограничения, стоящие перед специалистом; рамки оказания помощи и степень возможных изменений. Тем самым мы формируем реалистичность ожиданий и разделяем ответственность между двумя сторонами: пациентом и специалистом. Конечно, отказ от иллюзий всегда болезненен, и здесь мы должны оказать поддержку пациентам – это этап работы с принятием диагноза.

 

 «Прогрессирующая» болезнь: то есть она развивается только «вперед» и не может повернуть вспять. Существуют определенные стадии развития болезни, и нельзя вернуться на предыдущую – многие изменения, происходящие в организме, необратимы. Алкоголик, который 10 лет не пил, а потом вернулся к употреблению алкоголя, начнет не с «нуля», а с той точки, в которой он остановился 10 лет назад. Поэтому «сорвавшиеся» алкоголики спиваются так быстро. Зависимость можно сравнить с эскалатором, который едет только в одну сторону, медленно и неумолимо…

 

 И, наконец, зависимость – всегда «смертельная» болезнь. Этот факт легче осознать пациентам, страдающим наркоманией, т.к. то, что от наркотиков умирают, все-таки очевидно. Гораздо сложнее признать опасность своего заболевания игроку. И задача специалиста – объяснить, что аддикция ведет к летальному исходу не только напрямую (передозировка наркотиков или отравление некачественным алкоголем), но и косвенно.

Так, сердечно-сосудистая система игроков подвержена перегрузкам: с одной стороны, организм постоянно получает сигналы к активации и действию (игрок переживает, нервничает), с другой – эти сигналы не получают реализацию из-за вынужденной статичной позы, и это противоречие приводит к изнашиванию организма. Увы, игроки часто сталкиваются с инфарктами и инсультами…

 

Аддикция – болезнь, и как всякое заболевание, она имеет свои причины, вернее, сложный комплекс причин. Наиболее полным его отображением является так называемаямодель БПСД — модель, говорящая о био-психо-социо-духовных причинах заболевания.

 Да, есть фактор биологический, т.е. генетический – некая наследуемая предрасположенность к формированию аддикции, но на ДНК никак повлиять нельзя, так что этот фактор нас как специалистов интересует мало. Единственное, что мы можем сделать – предупреждать о возможных рисках, о том, чтобы человек был внимателен к истории своего рода и учитывал те заболевания, которые есть в его семье, и их возможное влияние на его собственную жизнь. Просто на уровне здравого смысла: ведь если, к примеру, у матери – порок сердца, то ребенку лучше не идти в профессиональный спорт…

 Социальный фактор, безусловно, присутствует: среди подростков курение «травы» воспринимается как доказательство взрослости, бунт против родительских правил, а в определенных кругах употребление кокаина считается символом принадлежности к «элите», и т.д. Но это не наша с вами сфера деятельности – социальные проблемы должны решаться на социальном уровне.

К счастью, ситуация меняется. Если в 90-е гг. прошла волна фильмов, в которых употребление наркотиков чуть ли не превозносилось, изображалось как атрибут красивой жизни или хотя бы как невинное развлечение («Криминальное чтиво» и т.д.), то последнее время снимается все больше фильмов, в которых зависимость показывается достаточно реалистично во всей ее «красе».

 И уж сфера духовная тем более вне нашей психологической компетенции. Поэтому из всех 4 факторов формирования заболевания нас интересует психологический.

На психологическом уровне аддикция всегда является следствием глубокого внутреннего конфликта, который никак не может разрешиться. В основе любой зависимости лежит боль, и предмет зависимости, будь то наркотики, еда, компьютер и др., нужен как своего рода анестезия, обезболивание.

 

У любого живого существа, и мы здесь не исключение, есть система саморегуляции, направленная на поддержание равновесия. Она функционирует и на физиологическом, и на психологическом уровне. Но так как психологический уровень – филогенетически более позднее, тонкое и сложное образование, то с уровнем телесным все проще. Например, если мы попали в душное помещение и в крови недостаточно кислорода, наше дыхание автоматически становится более глубоким, появляется зевота – мы вдыхаем больше кислорода, кровь насыщается, баланс восстанавливается.

Миллионы лет эволюции снабдили наш организм совершенно замечательными биологическими программами, всегда готовыми, как Чип и Дейл, придти на помощь. А вот психологическая саморегуляция не столь совершенна…

Боль – сигнал о нарушении целостности. Физическая боль сообщает — что-то угрожает нашей телесной целостности. Например, хозяйка по ошибке хватает раскаленную крышку  кастрюльки, происходит ожог, ее кожные покровы начинают разрушаться, она чувствует боль и крышку из руки выпускает. Не чувствовала бы боли – продолжала бы держать ее в руках, травмируясь. Далее в организме запускается регенерация, обожженные покровы начинают восстанавливаться и т.д.

Боль душевная, психологическая – признак нарушения психологической целостности. Это показатель: что-то не так, что-то нас разрушает! Но вот если с горячей кастрюлькой все как-то проще и очевидней, то причины боли душевной не всегда ясны. А кроме того, таких универсальных программ, как в теле, на уровне психологическом нет. И как с этой болью справляться – не всегда понятно… Поэтому система саморегуляции, приходящая на помощь, может использовать оптимальные способы заботы о себе – а может, соответственно, сформировать способы неоптимальные, и даже разрушительные. Зависимость, по сути, является способом саморегуляции — заботы о себе, просто неудачной.

Например, ребенка утешают конфетами – не словами, объятиями, поглаживаниями, а сладостями. Он привыкает к тому, что забота – это что-то вкусненькое, сладенькое. И во взрослости уже утешает себя сам, но только тем же способом: превращается в сладкоежку. У такого ребенка велик риск формирования пищевой зависимости, т.к. переедание становится для него предпочитаемым способом регуляции своего эмоционального состояния.

Так же и аддикт – он бежит в свою зависимость от душевной боли, чтобы, словами В.С.Высоцкого, «уколоться и забыться». Но это – способ неоптимальной саморегуляции, и в итоге аддикт только оказывается в еще большей боли. Как в еще одних бардовских строках – «Песне прокаженного» Ларисы Бочаровой:

Я так спасался от чумы,

Что подцепил себе проказу…

 

К формированию зависимости приводят либо ранние сильные травмы развития (до 3-летнего возраста) – регулярное неблагоприятное воздействие, чаще всего, связанное с особенностями воспитания ребенка. Например, мать не уделяла ему достаточно внимания.

Либо собственно «травма» — разовое сильное негативное событие, например, автокатастрофа, изнасилование и т.д. Травма может произойти в любом возрасте.

Со стороны может казаться, что причин для развития зависимости нет. Внешне семья, в которой сформировалась аддикция, может казаться «глянцевой», практически идеальной, а детство аддикта – легким и счастливым. Но аддикция просто так не возникает – во всех случаях есть глубинные причины для ее формирования. И каждый раз это как детективная загадка, которую специалисту надо распутать… И здесь могут быть неожиданные «сюрпризы».

Например, один пациент, страдающий наркоманией, во время расстановки по Б.Хеллингеру (Б.Хеллингер «Порядки любви. Как жизнь и любовь удаются вместе») смотрел на своих мертвых сиблингов – до его рождения у матери было около 10 абортов. От еще одного пациента, также наркомана, последовало признание: в 12-летнем возрасте он был изнасилован, и до прихода в реабилитацию никогда никому об этом «позоре» не рассказывал… В первом случае мы имеем дело с травмой развития, во втором – с сексуальной травмой.

Но помимо вечного вопроса «Кто виноват?» (т.е. в чем причины заболевания) стоит не менее избитый вопрос «Что делать?» Как мы, специалисты, можем работать с аддикцией?

Наша задача – не отбирать, а давать. Зависимость – тот костыль, на который опирается аддикт. Если костыль забрать – он упадет. Поэтому прежде чем аддикт научится ходить без опоры, надо заменить один костыль на другой, более подходящий. То есть выработать оптимальные навыки саморегуляции – тогда аддикту будет легче отказаться от неоптимальных навыков саморегуляции, т.е. зависимости. Зачастую у зависимого человека просто нет опыта, и он не представляет: как можно быть раскованным, общительным, уверенным в себе, не прибегая к наркотикам? как можно расслабляться в конце рабочего дня без алкоголя? и т.д.

Система телесного сознавания Моше Фельденкрайза (М.Фельденкрайз «Осознавание через движение») помогает формировать навыки оптимальной саморегуляции. Является ли эта система психотерапевтической – вопрос, на который специалисты дают разные ответы, но в том, что телесно-ориентированный психотерапевт может использовать в своей терапевтической работе приемы, упражнения этой системы – сомнений нет. В том числе – в работе с зависимым и созависимым поведением.

 

Эффективность телесно-ориентированной психотерапии вцелом и использования системы М.Фельденкрайза в частности в работе с аддиктами можно обосновать следующим образом.

 Телесно–ориентированные методы позволяют «обойти» психологические защиты, которых у аддиктов, в силу специфики заболевания, больше, и они проявляются интенсивнее, чем защиты у, так сказать, «невротика обыкновенного», то есть у клиентов, не страдающих такими сильными расстройствами. На работу через тело аддикты соглашаются охотнее, чем на «разговоры», они больше нацелены на такой тип сотрудничества. Работа через тело становится так называемой «дверью контакта».

 Зависимость – заболевание, затрагивающее глубинные пласты личности. Да, с одной стороны, мы можем говорить об изначальном складе «зависимой личности», которая, как мы уже говорили, формируется к возрасту 3 лет. Это не означает фатально предопределенное развитие аддикции, но почва для нее формируется именно в раннем детстве. С другой стороны, уже развивающееся заболевание начинает влиять на личность, приводя буквально к деградации. Можно привести множество плачевных примеров, когда аддикция вела к крушению системы ценностей, моральных принципов и т.д. Как сказал один пациент, совершивший в состоянии наркотического опьянения жестокое насилие над женщиной:

— Если бы, когда я первый раз попробовал наркотик, мне кто-то сказал, что я смогу поднять руку на женщину – я мог бы дать эту самую руку на отсечение, что этого никогда не будет. Но через 10 лет я до этого дошел…

Личность зависимого человека буквально «искорежена». И тело, как это не покажется странным, более сохранно, а потому – является ресурсом и помощником в выздоровлении. Казалось бы – парадокс! Ведь тело от употребления психоактивных веществ страдает в первую очередь. Но при этом, каким бы оно ни было разрушенным, тело хочет жить!

На уровне психологическом, более сложном, выбор не всегда делается в пользу Жизни, иногда может быть выбрана Смерть, что и происходит в случае аддикции. Ведь зависимость – это медленный суицид. По тем или иным причинам на психологическом уровне аддикт выбрал Смерть. Например, в уже приведенном примере с наркоманом, 10 старших братьев и сестер которого были убиты в утробе матери: убивая себя наркотиками, он таким образом разделял их участь.

А вот на уровне телесном выбор всегда происходит в пользу жизни. Проводилось исследование самоубийц, сбросившихся с моста в Сан-Франциско. Из-за своей большой высоты, при падении с которой невозможно выжить, он часто привлекает к себе тех самоубийц, которые действительно хотят покончить с собой, а не демонстративно кричат: «Сейчас как наглотаюсь снотворного, как будете жалеть, что меня не ценили!» Вопреки всем законам, некоторые сбросившиеся с огромной высоты все же выживали, они-то и стали объектом исследования. И чем же объяснилось это «чудо»?

Оказалось, что в полете эта часть самоубийц быстро теряла сознание, и тело, воспользовавшись этим, «включалось» и делало все для того, чтобы выжить. И выживало!

Так что вопрос «Быть или не быть?» мог созреть только в голове датского принца, терзаемого «сплином». Перед телом такой странный вопрос не стоит. Песню «Who wants to live forever?» оно не понимает и мечтает стать Кощеем Бессмертным. А еще лучше – просто Бессмертным. Поэтому в работе с аддиктами тело является для нас «помощником», помогающим запустить движение к Жизни, а значит – к выздоровлению.

 

 Зависимые люди живут как бы «вне тела». То есть они плохо свое тело чувствуют. Это хорошо видно в рисунках аддиктов: при выполнении заданий, связанных с изображением тела («Нарисуй человека», «Нарисуй фигуру человека», «Нарисуй свое тело» и т.д.), видны 2 тенденции.

Первая —  тело изображено весьма условно и «расплывчато», по-детски схематично:

bestelesoe

Рис.1  Дима, наркоман, 28 лет

 

 

bestelesoe1

Рис.2 Лена, алкоголичка, 32 года

 

 

Вторая тенденция — вместо изображения тела полностью рисуется только голова, что мы можем интерпретировать как уход в ментальную сферу (образов, фантазий, иллюзий) и диссоциацию с телом:

bestelesoe2

Рис.3  Наташа, наркоманка, 17 лет

 

К такой «бестелесности» приводят 2 возможные причины, о которых мы уже говорили: травма развития либо травма.

1 Что касается первого варианта, то это специфическая травма развития – ранняя (пренатальная, перинатальная либо младенческая), сильная, связанная с отвержением. Это приводит к формированию шизоидной структуры характера, в основе которой лежит ощущение отвержения миром и огромный страх реальности, невозможность до конца быть с ней в контакте, а значит – невозможность полноценно жить в своем теле, ощущать его. В бодинамической системе («Телесная психотерапия. Бодинамика», ред-сост-В.Б.Березкина-Орлова) этот психологический тип обозначается очень удачным названием – «структура существования».

Это значит, что первичная базовая потребность – потребность в существовании – таким человеком не освоена. А значит – нет окончательного выбора в пользу Жизни. Это создает почву для развития зависимости в дальнейшем… Находясь не до конца в контакте с реальностью (она слишком страшна!), убегая от нее в аддикцию, зависимый человек плохо ощущает и такое проявление реальности как собственное тело. В этом случае адекватное ощущение своего тела, хороший контакт с ним, его принятие так и не были сформированы в детстве.

2 Во втором случае (в случае травмы) ранний период жизни мог пройти благоприятно, базовые потребности могли быть освоены в достаточной степени. Однако ситуация травмы, даже если она произошла в зрелом возрасте, вновь возвращает к базовым темам, звучащим в раннем детстве: безопасность, целостность и т.д.

Если травма не интегрирована, то изначально позитивное решение («существовать», «иметь границы» и т.д.) может быть пересмотрено. Контакт с реальностью, со своим телом нарушится – дальше человек живет как бы вне тела. Например, в случае шоковой травмы (связанной с угрозой жизни) чувствовать тело, «вернуться» в него означает вновь подвергнуться опасности, оказаться в травматичной ситуации. А после изнасилования собственное тело может связываться с отвращением, омерзением, грязью унижением, а потому — начинает отчуждаться, чтобы, опять-таки, быть подальше от ситуации травмы…

То есть в первом случае адекватный контакт с собственным телом так и не был  сформирован в детстве, во втором – нарушился в том возрасте, когда произошла травма. Именно поэтому в обоих случаях показана работа с телом. Но так как для таких клиентов контакт с телом небезопасен («Мир страшен, я могу присутствовать в нем лишь отчасти»), важна бережность – постепенность, безопасность. Система телесного сознавания М.Фельденкрайза отвечает этим критериям, позволяет улучшать контакт с телом в экологичной форме.

Ей свойственны простота, неторопливость, гармоничность, природосообразность. Это эффективный и безопасный инструмент в работе с аддикцией.

 

 Работа по системе М.Фельденкрайза, устанавливая более полные и здоровые взаимоотношения с собственным телом, улучшает и контакт с реальностью. Как мы уже говорили, у аддиктов слабый контакт с реальностью, у них нарушено так называемое тестирование реальности – вследствие либо недостаточного освоения этой функции (ранняя травма развития, мешающая получить право на существование) либо ее более позднего нарушения (наличие травмы в анамнезе).

Кроме того, зависимость еще дальше уводит аддикта от реальности, т.к. приводит к формированию целой системы мифов и иллюзий, выполняющих защитную функцию. Система искаженных представлений о реальности позволяет отрицать зависимость, минимизировать ее, оправдывать и т.д. Помните, как кричал один из героев фильма «Покровские ворота»:

— Да, я пью! А кто не пьет?

Миф о том, что все окружающие тоже регулярно употребляют спиртные напитки, позволяет аддикту оправдывать свой алкоголизм, отрицать собственную болезнь, поддерживать самооценку на достаточно высоком уровне…

Повышая уровень контакта с телом, улучшая не только количество, но и качество этого контакта, система М.Фельденкрайза позволяет получить опыт безопасного пребывания в реальности, адекватного ее восприятия. Ведь первоочередной инструмент познания реальности – наше тело!

 

 Телесное сознавание – простой метод, не требующий от клиентов специальной подготовки, навыков, хорошей физической формы, предварительного обучения… Упражнения выполняются легко, инструкция простая, их могут делать даже зависимые, находящиеся на ранних сроках ремиссии (трезвости), а значит – в абстинентном состоянии.

Большое количество срывов случается именно на этом этапе, т.к. физическое и психологическое состояние еще болезненны и нестабильны. Поэтому, с одной стороны, зависимый человек очень нуждается в поддержке специалиста, а с другой – ему трудно ее принять. Тогда для аддикта самым простым и привычным выходом из сложной ситуации становится возврат к употреблению ПАВ (психоактивных веществ). Так что как альтернативу срыву нужно предложить эффективный и легкий в применении инструмент.

Мой почти опыт работы с зависимыми показал, что многие упражнения М.Фельденкрайза (особенно  дыхательные техники) можно использовать для стабилизации состояния и снижения «тяги» (желания употребить ПАВ) у пациентов, которые собираются отказаться от лечения и уйти из стационара – в итоге они меняли свое решение и продолжали лечение.

 

 Занятия по системе М.Фельденкрайза возможныкак в индивидуальной, так и в групповой форме. При этом группы могут быть открытыми, т.е. допускающими приток новых участников, и на занятиях могут присутствовать одновременно как новички, так и более опытные члены группы. Это важно, т.к. и стационарные, и амбулаторные группы для зависимых обычно являются открытыми.

 

 Наша задача как специалистов, работающих с аддикцией – формировать у клиентов новые здоровые навыки саморегуляции. Важно не только помогать им регулировать свое состояние на терапевтических сессиях и группах, но и обучать их приемам саморегуляции, которые они могут использовать самостоятельно, между встречами. Для зависимых, находящихся на ранних этапах ремиссии, а потому – пребывающих в нестабильном состоянии, это особенно важно, т.к. срыв может наступить в любую минуту. Специалисты, работающие в реабилитации, знают, что самый «перспективный», т.е. нацеленный на лечение, пациент может неожиданно (даже для себя самого!) перелезть через забор и отправиться за наркотиком… Что уж тут говорить об участниках амбулаторной программы, вокруг которых каждый день – множество искушений и возможностей сорваться?..

Не так много терапевтических упражнений, которые клиент может делать самостоятельно – но в системе М.Фельденкрайза они есть. Они могу пополнить «багаж» наших пациентов.

 

 Система телесного сознавания также важна как альтернатива отреагированию, к которому склонны аддикты. У них есть проблема с контейнированием, сдерживанием своих импульсов и драйвов. Сознавание позволяет развивать эти полезные навыки.

 

 Упомянем также роль системы М.Фельденкрайза в восстановлении аллостаза – баланса симпатической и парасимпатической ветвей нервной системы. Первая отвечает за состояние активации, вторая связана с расслаблением. В идеале между ними существует баланс, который самостоятельно поддерживается организмом: устали – хочется отдохнуть, отдохнули – появляется бодрость…

Зависимость нарушает этот баланс, нарушает естественную биологическую саморегуляцию — в нее вмешиваются вносимые извне в организм ПАВ (психоактивные вещества). В результате, в зависимости от вида употребляемых ПАВ, в нервной системе начинают преобладать либо процессы возбуждения, либо процессы торможения, и это ведет за собой цепочку разрушительных последствий. В системе же М.Фельденкрайза есть упражнения, помогающие восстановить аллостаз.

 

В завершение хочется сказать, что работа с аддиктами всегда сложна, а процент выздоравливающих – низок. Реклама, обещающая «100% выздоровление от зависимости» — всегда шарлатанство. Чудес не бывает. Но каким бы ни был процент выздоравливающих, человек имеет право на помощь…

А кроме того, вклад специалиста никогда не проходит впустую. И показателем эффективности работы является не только и не столько полный отказ пациента от ПАВ. Возможно, пациент просто сделал шаг на пути к выздоровлению в дальнейшем. Но это – огромный шаг. Потому что на пути выздоровления от зависимости «маленьких шажков» не бывает…

 

Соловьева Ирина Александровна – практический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт, специалист по работе с зависимым и созависимым поведением, член АТОП. Опубликовано в Бюллетене АТОП №14

Поделитесь статьей с друзьями!

 

Оставьте свой комментарий

Комментарии для сайта Cackle