Некогда в философии, а затем в психологии человек воспринимался как некое бестелесное создание, и если даже о теле и говорилось, то говорилось пренебрежительно: «низменное» тело противопоставлялось «возвышенной» душе.
Затем справедливость восторжествовала, и научный мир заговорил о тесной связи телесного и психического: это равные составляющие человека, влияющие друг на друга, формирующие друг друга. На законе тождественности телесного и психического базируется, к примеру, такое направление психологии как телесно-ориентированная психотерапия.
Танец как явление человеческой жизни как раз образован на стыке физического и телесного: танцуя, мы через свое тело выражаем эмоции, мысли… Издревле танец несет в себе смысловую нагрузку, подчас достаточно сложную: например, танец в Индии представляет собой некий рассказ, где даже такая «мелочь» как поворот головы или положение пальцев играет большую роль.
И уже достаточно давно танец используется в психологии как средство психодиагностики и психотерапии: он помогает клиенту через тело выразить все то, что невозможно для клиента в вербальной экспрессии, помогает повысить осознание своего тела, а значит и — осознание мира психического, приближает клиента к истинному Я…
И танец – не только средство выражения личности, танец – средство ее формирования. Именно проблеме влияния культуры танца на формирование личности, а именно – ее телесного образа Я, и посвящено данное исследование.
Мы сравнили влияние на его формирование таких разных культур танца как классический балет и танец живота. Это ведь разные, даже во многом — диаметрально противоположные направления. Одно из них зародилось в рамках традиционной западной культуры, второе – традиционной восточной, и различаются они не только самим набором движений, но и подходом к телесности как таковой.
Классический балет – дитя западной культуры, и в подходе к телесности он несет на себе отпечаток средневековой философии и религии с их отречением от тела, желанием возвыситься над «бренной плотью». Подобное воззрение отразилось в культуре танца: балерина практически все время находится на пальцах либо полупальцах, тем самым минимизируя контакт с землей, и т.д.
Кроме того, само тело в классическом балете воспринимается как объект, а не как субъект: его потребности, нужды не уважаются, многие движения делаются как бы «наперекор» телу, через боль, у балерин постоянно стерты ноги, часты травмы… В балетном мире даже есть присказка: «Если ты позанимался, и у тебя ничего не болит, то ты схалтурил!» Тело здесь – просто инструмент, и оно начинает мстить: танцоры рано уходят на пенсию, у многих из них из-за постоянных нагрузок, травм, диет развиваются расстройства пищевого поведения, сердечные заболевания и т.д.
Танец живота несет на себе отпечаток культуры Востока. Это совершенно другой подход к телесности, субъектный: тело уважается, принимается. Оно не подгоняется под какие-то определенные стандарты: внешние или возрастные – танцевать, и танцевать красиво, быть желанной, может любая женщина, вне зависимости от ее возраста и внешних данных. У танцовщицы повышается принятие своего тела, а значит – и себя!
Кроме того, танец живота построен на естественных сексуальных движениях (потому и обладает огромной возбуждающей силой вне зависимости от внешности танцовщицы, так как действует на глубинные слои психики мужчины), а потому помогает танцовщице прийти в контакт со своей сексуальностью. Это оказывает положительный эффект как на психическом, так и на физическом уровне: уже после нескольких месяцев занятий танцем живота у женщин проходят боли во время менструаций, улучшается работа органов брюшной полости…
И мы предположили, что у женщин, впитывающих в такие различающиеся между собой культуры танца, а значит и – культуры телесности, будет различаться бессознательный образ тела (иначе называемый телесным образом Я). Таким образом, гипотеза нашего исследования звучала следующим образом: культура танца влияет на формирование телесного образа Я.
В исследовании приняли участие 30 респонденток: 10 из них занимаются классическим балетом, 10 – танцем живота, и 10 составили контрольную группу. Исследование было пилотажным, поэтому выборка сравнительно небольшая, и данные недостаток исследования мы признаем.
Отметим, что все респондентки, в том числе и женщины, занимающиеся танцем живота, относятся к российской культуре, поэтому речь идет о влиянии на образ тела не культур разных стран, а культуры танца.
Что касается возрастной специфики, то классические балерины были приблизительно ровесницами (17-20 лет); женщины, занимающиеся танцем живота, были старше них (32-48 лет). И для того, чтобы сгладить этот возрастной разрыв, чтобы наше исследование отразило все же влияние культуры танца, а не возрастной специфики, то контрольную группу составили респондентки как юные, так и относящиеся к периоду второй зрелости.
В основу исследования легла методика, разработанная на основе теории М.Фельденкрайза, основателя одной из школ телесно-ориентированной психотерапии. Она направлена на выявление бессознательного образа тела, и заключается в следующем: респондент с закрытыми глазами показывает размеры частей своего тела, данные измеряются, затем переносятся на бумагу, где в масштабе 10:1 создается схематическое изображение фигуры человека – она и соответствует бессознательному образу тела. Далее идет качественный анализ. Помимо этого измеряются и реальные телесные показатели респондента, далее идет их сравнение с показателями ощущаемыми, то есть количественный анализ искажений.
Исследование показало следующее. Что касается качественного анализа, то наиболее существенной тенденцией явилось расхождение в соотношении маскулинных, феминных и андрогинных (то есть обладающих признаками обоих полов) образов тела в каждой группе. Так, что касается балерин, то картина следующая: 3 феминных образа тела, 4 маскулинных, 3 андрогинных. Женщины, занимающиеся танцем живота: 8 феминных, 0 маскулинных, 2 андрогинных. Контрольная группа: 6 феминных, 0 маскулинных, 4 андрогинных.
Как мы видим, женщины, находящиеся в наибольшем контакте со своей сексуальностью, с наиболее четкой и адекватной (то есть соответствующей полу биологическому) половой идентичность) — занимающиеся танцем живота. Как мы уже говорили, весь танец сексуализирован, направлен на установление контакта со своей сексуальностью, со своей внутренней женщиной, на экспрессию сексуальности… Поэтому выявившиеся результаты вполне логичны.
Что же касается балерин, то картина несколько удивляет: у большей части внешне хрупких девушек бессознательный образ тела оказался мужским, и при этом андрогинных и феминных образов было поровну. С чем это может быть связано? Возможно, с тем, что современный балет сменил идеал женщины: если в начале 20 века балерины были достаточно «округлыми», то теперь они астеничны либо атлетичны, и, к примеру, Тамару Карсавину сейчас сочли бы слишком полной для сцены. Может, современные балерины бессознательно стремятся к «плоскому» телесному идеалу, тем самым утрачивая женственность?
Или же это связано не с психологическими установками, а с самой спецификой балетной телесности, с ее движениями, осанкой: у балерин с детства напряжен таз, в результате чего образуется так называемый тазовый зажим, приводящий к проблемам в сфере сексуальности, в том числе и к проблемам с половой идентичностью.
Либо к подобной маскулинизации может приводить напряженный режим, в котором с детства пребывает балерина: ведь надо обладать огромной силой воли и мужеством, чтобы переносить все физические и психологические нагрузки. А ведь слово «мужество» происходит от слова «мужчина»… Возможно, балерины развивают в себе мужские качества.
То есть мы можем выдвинуть ряд предположений, причем не взаимоисключающих.
Что касается контрольной группы, то она располагается как бы посередине на некоем континууме, на краях которого – танцовщицы из разных культур танца. По сравнению с группой восточных танцовщиц, в этой больше андрогинных образов и меньше феминных, однако все же нет маскулинных.
Таким образом, мы действительно можем говорить о том, что культура танца оказывает значительное влияние на телесный образ Я, а значит – и на личность вцелом.
Что касается качественного анализа, то все дисторции (то есть искажения) телесного образа Я можно поделить на следующие группы:
1 Дисторции, примерно равные во всех группах.Таких дисторций практически не было выявлено. В действительности незначительная разница в искажениях выявилась только при измерении грудной клетки (примерно 20% в каждой группе, что является средним по величине искажением). Грудная клетка на языке символики рассматривается как хранилище эмоций и чувств, а также жизненных сил. Так как картина здесь схожая примерно во всех группах, мы можем говорить о том, что культура танца в данной проблематике существенной роли не играет, тут действуют другие факторы, в этом исследовании не затронутые.
2Дисторции, характерные для танцовщиц вообще.Они не связаны с какой-то конкретной культурой танца, и, видимо, специфичны для профессиональных танцовщиц.
К ним относятся искажения длины стопы (55 и 56% у танцоров и 15% у контрольной группы – согласитесь, разница существенная), высоты ноги (8 и 10,5% у танцовщиц и 0,4% у контрольной группы), длины руки (в среднем 3% у танцовщиц и 21% у контрольной группы), ширины шеи (25-26% у танцовщиц и 39% у контрольной группы).
Это может быть связано с тем, что ноги для танцовщиц являются, можно сказать, инструментом их профессиональной деятельности, поэтому искажение может быть связано со многими причинами: повышенным желанием иметь длинные ноги, естественным для танцовщицы; спецификой движений танца – даже восточные танцовщицы иногда танцуют на полупальцах, что уж тут говорить о балеринах, и, возможно, поэтому представительницы обеих групп вдвое уменьшили длину стопы; с желанием быть женственной, ведь длинные ноги и маленькая ножка являются атрибутами женской красоты – пускай у многих балерин образ тела маскулинен или андрогинен, это не мешает, а может, даже способствует желанию быть истинно женственной; и т.д.
Руки же у танцовщиц, возможно, искажены в значительно меньшей степени, чем у «простых» женщин, так как им и в балете, и в восточном танце уделяется много внимания как средству экспрессии. Может, поэтому танцовщицы лучше чувствуют эту часть своего тела, чем контрольная группа…
Что касается наименьшей, чем у контрольной группы, искаженности ширины шеи, то это может быть связано со следующим. Обычно искажения ширины шеи отображают зажатость эмоций, невозможность их экспрессии на вербальном уровне, невозможность их осознавания. А танцовщицы имеют возможность выразить эмоции телом, при этом не осознавая их.
3 Дисторции, характерные для балерин.
Телесный образ Я балерины, занимающейся классическим балетом.
Образ тела балерин вообще более искажен: в среднем искажения составили 28%, в то время как искажения восточных танцовщиц – 19,8%, а контрольной группы – 17,3%. Возможно, это связано с той самой объектностью в подходе к телу, о которой мы говорили, с самим подходом к телесности в культуре классического балета…
Если же говорить о конкретных искажениях, то у балерин в сравнении с остальными группами сильнее искажены: ширина головы (37%, в других группах в среднем 20%), ширина рта (31%, у остальных – 14% и 15%), ширина плеч, длина шеи (70%!).
Пойдем по порядку. Ширина головы отображает не умственный способности, а, скорее, представление субъекта о своей ментальной сфере и о ее значимости. Возможно, профессиональные балерины, делая акцент на теле, смещают его со сферы ментальной. Опять же повторюсь – речь не идет об их реальных умственных способностях!
Искаженность ширины рта (уменьшение) – количество «невысказанного», «зажатого», оставленного в себе; в том числе здесь и невербальная агрессия, оральные импульсы. Возможно, у балерин эта зона явилась проблемной из-за невозможности высказать накопившуюся в теле агрессию, из-за необходимости ограничивать питание…
Ширина плеч. Мы уже говорили о необходимости балерин актуализировать свои маскулинные качества. Возможно, искажения области плеч связаны именно с этим.
Длина шеи. Очень сильное искажение. Согласно телесной символике, оно, в основном, порождается зажатостью эмоций и невозможностью их осознавания: удлиненная шея увеличивает расстояние между эмоциями, чувствами, страстями, страхами, желаниями, зажатыми в торсе, и между головой. Подобная картина у балерин соответсвует телесным метафорам балета: танцовщица должна быть подтянутой, напряженной…
4 Дисторции, характерные для восточных танцовщиц.
Телесный образ Я танцовщицы, занимающейся танцем живота.
Сильнее, чем в других группах, искажена талия (41,5%, в других группах примерно в два раза меньше), менее — таз, высота головы, длина шеи, длина торса и ширина бедра).
Как мы видим, сильнее, чем в двух других группах, искажена только талия – восточные танцовщицы ее уменьшают. Таким образом, возможно, они подчеркивают свою женственность – ведь эта группа показала наиболее высокую феминность. Кроме того, специфика танца живота состоит в том, что там активно задействован не только живот, но и другие части тела, связанные с женственностью, с сексуальностью – в том числе и талия.
По другим же перечисленным параметрам восточные танцовщицы показали более «здоровые» результаты, чем остальные женщины. То есть мы можем отсюда сделать вывод, что танец живота помогает женщине войти в контакт со своим телом, сексуальностью, женственностью, повышает осознавание тела, что уменьшает количество дисторций бессознательного образа тела, а значит и Я-концепции вцелом.
Таким образом, мы можем говорить о том, что культура танца влияет на бессознательный образ тела, или телесный образ Я, на его дисторции. Влияет как качественно, так и количественно, что еще раз доказывает тесную связь сферы телесной и психической.
Мы выражаем благодарность Наталье Павловой — руководителю студии беллиданса «Джунейна», преподавателям и учащимся хорографической школы Московского Академического музыкального театра им.К.С.Станиславского и Вл.И.Немировича-Данченко, а также всем откликнувшимся танцорам!