Есть такая присказка: «Способ самоубийства современных подростков – перерезать себе кабель компьютера».

В ней, как и во всякой шутке, есть горькая доля правды: современные дети – и не только дети! — с головой уходят в компьютер, а именно – в компьютерные игры. Общество уже давно бьет тревогу, но толку от этого мало – число компьютерных  игроманов только растет.

 

«Компьютерная игромания» — разновидность игровой зависимости, становящаяся все более популярной. Она «удобнее», чем игра в казино или залах игровых автоматов: нет ограничений по возрасту, не надо никуда ходить, да и денег требуется не в пример меньше… Поначалу это выглядит как хобби и не вызывает беспокойства у близких. Напротив, родители радуются, что ребенок не шатается по подворотням; жена счастлива, что муж после работы спешит домой… Неадекватность поведения менее заметна, чем при алкоголизме и наркомании. Но в какой-то момент проявляется и она – наступают последствия, а именно:

 

И, конечно, компьютерная игромания особенно опасна в детском и подростковом возрасте. Нарушается естественный ход развития, поэтому одни качества так и остаются нераскрытыми (происходит физическое недоразвитие, не осваиваются коммуникативные навыки), а другие развиваются искаженно (мышление, память, внимание формируются весьма специфическим образом – оптимальным для игры, но не для реальности).

И, как всегда, возникают 2 издревле любимых на Руси вопроса: «Кто виноват? И «Что делать?»

Зависеть можно от чего угодно: от работы, игры, любимого человека и т.д. – были бы изначальные предпосылки к образованию зависимости. Тогда можно пойти любой дорогой, и проблема здесь не в конкретном объекте зависимости (компьютерной игре, алкоголе), а в самом человеке. Как говорил профессор Преображенский, «Разруха… в головах!»  Например, вряд ли найдется взрослый человек, который ни разу не пробовал алкоголь – но ведь алкоголиками стали не все… Точно так же нельзя говорить и о том, что причиной компьютерной игромании являются сам компьютер или игра.

Всего специалистами насчитывается около 200 видов зависимости или, по-научному, аддикции. Среди них числится и компьютерная игромания. Но возникает вопрос: что есть просто увлечение или привычка, а что – уже зависимость? Например, если я иногда по вечерам раскладываю на ПК пасьянс – это я так расслабляюсь, или уже стала зависимой? Основной критерий здесь прост: потеря контроля. От привычки можно отказаться, а от зависимости – нет. Как в анекдоте: «Бросить курить – очень просто. Я сам раз десять бросал!»

Зависимость – болезнь. Она не является добровольным выбором. Причина аддикции не в плохом характере, не в отсутствии силы воли, бездарности или примитивности натуры – напротив, зависимые люди зачастую весьма одарены. За примерами далеко ходить не надо: ни для кого не секрет, что Владимир Высоцкий был алкоголиком, а уж его в бездарности заподозрить трудно…

Тем не менее, в нашем обществе до сих пор нет осознания того, что зависимость – болезнь. И когда в семье появляется компьютерный игроман, его начинают дружно осуждать и порицать, тогда как он просто-напросто болен, и ему нужна помощь специалистов и поддержка близких.

Что же приводит к этой болезни? В основе аддикции лежит целый комплекс причин. Изрядную роль, конечно, играет фактор генетический – наследственность еще никто не отменял, и среди родственников компьютерных игроманов обычно находятся алкоголики и другие зависимые. Но психологический пласт не менее важен. Поэтому зависимость часто называют «болезнью замороженных чувств».

Внутри зависимого человека скрыто много душевной боли. И чтобы ее не чувствовать, ему нужна постоянная анестезия – и тогда он начинает заливать свои чувства алкоголем, убегать в виртуальные компьютерные миры и т.д. Его эмоциональная сфера заморожена, он не понимает, каковы его чувства, способен только на примитивное определение своего состояния как «хорошо/плохо», «клево/отстойно» и т.д. Почему так происходит?

В нашем обществе принято неуважительно относиться к чувствам. На первое место мы ставим интеллект и «чистый разум» — это пошло еще с Эпохи Просвещения, когда ум и чувства стали противопоставляться, причем в пользу первого: «Я мыслю, следовательно, я существую». А если «чувствую», то не существую? Если просто «чувствую» — тогда я финиковая пальма? или кирпич?..

С тех пор развитие общества нацелено в первую очередь на достижения в области науки. Вся система образования и воспитания, выросшая оттуда (российская, европейская, американская) развивает сферу ментальную, но не эмоциональную. Что с детства пытаются дать детям? Больше знаний, гибкость мышления, умение анализировать… Это нужно, это замечательно – но недостаточно.

Такое воспитание получается однобоким: на выходе получается интеллектуал и эрудит, цитирующий Овидия в оригинале и могущий навскидку перечислить все звезды, входящие в созвездие Гончих Псов. Но вот когда речь заходит о чувствах, он начинает путаться и чуть ли ни заикаться, потому что, во-первых, не очень ориентируется в названиях эмоций, а во-вторых – не может понять, какие из них он сейчас чувствует…

Есть такой диагноз – «алекситимия»: трудность с определением чувств. Такое ощущение, что наше общество тщательно взращивает алекситимиков… Проводя группы, психологи постоянно сталкиваются с тем, что участники даже не знают названия чувств, путая их с ощущениями и образами! Причем взрослые, полноценные люди, не глупее остальных… Так, один наш пациент, зависимый, на одном из тренингов назвал  «чувство, как когда заходишь в баню после морозного воздуха»… Нет такого чувства! «Чувства» — это «одиночество», «нежность», «тревога» и т.д. Кто что чувствует, заходя в баню – непонятно. Каждый что-то свое.

Нас настолько учат «мыслить», а не «чувствовать», что ответ на вопрос о чувствах большинство начинает словами «Я думаю, что я чувствую…» Нам же в детстве никто не объяснил, что есть чувства, а есть ощущения, образы и мысли:

1.              Ощущения — это сигналы, идущие от тела. Обычно они имеют модальности: горячо-холодно, напряжение-расслабление и т.д.

2.              Образы и сравнения относятся к мыслям, к ментальной сфере. Например, описывая состояние, можно сравнить себя с «довольным удавом», «брошенным котенком»…

3.              Чувства – отдельная сфера. От природы у нас есть 4 основных чувства, остальные являются их вариациями: гнев, радость, страх и печаль. Их способен испытывать не только младенец, но уже плод в животе у мамы. По мере взросления эти чувства становятся более сложными, появляются их вариации: например, «беспокойство» и «тревога» — разновидности страха, а «грусть» и «тоска» относятся к печали.

Исключением являются лишь такие социальные чувства как вина и стыд – они не врожденны, а формируются в раннем детстве под влиянием социума.

Что касается зависимых, в том числе компьютерных игроманов, то их чувства еще более заморожены, чем у среднестатистического человека. Дело в том, что они родом из дисфункциональной семьи. Это особый тип семей, «нездоровый». В них много конфликтов: явных либо подспудных. Ребенок это чувствует, ему больно — и он начинает замораживать свои чувства. Еще в детстве в нем поселяется душевная боль – со временем она не исчезает, только разрастается, и тогда начинает развиваться зависимость как своеобразная «анестезия».

В дисфункциональной семье еще больше не принято говорить о своих чувствах, чем в семье среднестатистической. А ведь говорить о чувствах необходимо – только так можно решать конфликты, а не замораживать их внутри себя. Последнее рано или поздно приведет либо к зависимости, либо к психосоматическому заболеванию (телесному недугу, вызванной психологическими причинами). И компьютерная игра оказывается настоящей ловушкой для современного ребенка: если по поводу алкоголя и наркотиков дети заранее предупреждены, да и родители чутко бдят, то игра поначалу выглядит невинным увлечением…

Говорить о чувствах трудно – и непривычно. Но очень важно – именно это увеличивает шансы на то, что в семье не возникнет зависимость, либо, если она уже есть, то процесс затормозится.

К счастью, есть определенные правила, которые могут помочь это сделать. Ведь речь идет о «здоровом» проговаривании чувств, позволяющем решить конфликт, а не о скандале, помогающем лишь выпустить пар. Чего-чего, а скандалов в семьях и так хватает – а вот конструктивное решение конфликтов нечасто встретишь. Что это за правила?

1.               Говорить от 1-го лица – про себя и про свои чувства. Тем самым мы берем на себя ответственность, а не перекладываем ее на другого человека. Согласитесь, по-разному звучит: «Ты меня обидел» и «Я чувствую на тебя обиду». «Ты меня обидел» — это вообще-то обвинение, оно подразумевает продолжение: «Ты меня обидел, козел такой!» Я же не знаю, обидел ты меня или нет – может, и в мыслях не было; зато точно знаю, что у меня есть чувство обиды.

2.               Следующий шаг – объяснить, с чем это чувство связанно. Например: «Я обижаюсь, потому что ты вовремя не перезвонил».

3.               И – важно донести до собеседника информацию о том, что ты хочешь изменить: «Мне бы хотелось, чтобы ты соблюдал договоренности. Для меня это важно».

При этом:

4.               Не должно быть обвинений. Претензии должны предъявляться не к личности: «Ты безалаберный, на тебя нельзя положиться!» А к поступкам: «Меня раздражает, что ты нарушаешь договоренности».

5.               Претензии должны быть конкретными. «Ты вечно!», «Да ты никогда!» — неконструктивный разговор, потому что «вечно» и «никогда» не бывает. Нужно говорить о конкретной ситуации: «Я злюсь, потому что ты обещал перезвонить час назад».

От зависимости никто не застрахован – эта несчастье может случиться с каждым. Любой ребенок, подросток, взрослый может начать убегать в виртуальную игру – от реальности, от себя, от своих чувств… Но когда мы начинаем проговаривать свои чувства и принимать чувства наших близких, не даем нашим эмоциям замораживаться – тогда вероятность этого становится меньше. И это то, что мы в состоянии сделать.