Женская инициация и мужская сложны и многоэтапны, они имеют как сходства, так и различия.
Мужской путь инициации, становления, развития более сложный, чем женский. Это связано с естественными, природными механизмами. Наши далекие предки, еще не женщины, а самки, как и самки животных, без оплодотворения не оставались.
А вот между самцами была жесткая конкуренция за право стать отцом. Поэтому женщина является женщиной просто по праву рождения, а мужчина постоянно вынужден доказывать свою мужественность. Для мужчины продемонстрировать не-мужественность страшнее, чем для женщины показать не-женственность.
У самых разных примитивных народов мы видим одну и ту же тенденцию: ритуалы вступления в зрелость для девочек значительно проще, обычно знаковым моментом было начало менструации, за этим следовали небольшие ритуалы, далее она уже считалась женщиной, должна была одеваться и украшать себя как женщина, и для мужчин племени становилось очевидно, что девочка вступила в возраст невесты.
А вот ритуалы для мальчиков гораздо сложнее, дольше и даже страшнее: это тяжелые испытания, которые выдерживал не всякий и не с первого раза. Тем самым мальчик должен был доказать свою право называться мужчиной и вести мужской образ жизни. В какой момент мальчик отважится на прохождение инициационного ритуала, он мог выбирать сам. Мало у какого народа существовала четкая возрастная черта, обычно это был «желательный» возрастной диапазон, дольше которого затягивать инициацию было постыдно.
Есть еще одна гипотеза о том, почему мужчина вынужден доказывать свою мужественность чаще, чем женщина доказывает свою женственность. Уже не биологизаторская, а психоаналитическая.
Когда рождается младенец, вне зависимости от его пола, самым близким человеком для него становится мама. И именно с ней младенец бессознательно идентифицируется; это называется «первичной идентификацией». Таким образом, для младенца-девочки такая идентификация совпадает с полом биологическим, и впоследствии она просто развивает свою женственность, переходя с одного возрастного этапа на другой. Естественно, для младенца-мальчика все не так просто: ведь изначально он идентифицирован с женской фигурой. И лишь затем он меняет объект для идентификации: появляется фигура отца (или заменяющего его мужчины, в некоторых случаях это может быть дедушка, отчим, дядя, крестный…).
Если мужская фигура в жизни мальчика так и не появляется, бессознательно он остается идентифицированным с матерью, из материнского поля женских энергий так и не переходит в отцовское поле мужских энергий. В этом случае психологическим полом мальчика становится женский пол, во взрослости он проявляет женский тип поведения, его сексуальное влечение направлено на мужчин. Он или позволит себе вступать пойти за свои желаниями и разовьет гомосексуальные отношения с мужчиной (для его психологического пола они гетеросексуальные). Или, отрицая и подавляя гомосексуальные импульсы, останется в сексуальной изоляции, рационализируя это социально приемлемым образом: «Не встретил ту единственную» и т.д.
Возможно, у вас возникает закономерный вопрос: всегда ли, в ситуации отсутствия реальной мужской фигуры рядом, мальчик идентифицируется с матерью? Ведь в жизни бывают разные обстоятельства. Например, после Второй Мировой войны число мужчин сильно сократилось, были семьи, а то и целые деревни, в которых их не осталось вообще. Но военное и послевоенное поколение мальчиков выросло достаточно мужественным. И здесь ключевым является следующее: образ, с которым мальчик идентифицируется, формируется в его внутренней психической реальности, он символичен, и не обязательно должен иметь реальное воплощение вовне. То есть образ мужчины, подходящий для идентификации, может быть символическим.
После войны отца рядом могло не быть, но символически он присутствовал в поле семьи, и этот образ был положительным. Женщины семьи вспоминали отца-героя, мальчик знал о нем, уважал, восхищался и хотел быть похожим на него. Идентификация происходила: даже после смерти отца его связь с сыном не нарушалась, происходила преемственность мужественности.
А может происходить и наоборот: образ отца в семье обесценен и демонизирован. Например, в ситуации развода жена представляет сыну своего бывшего мужа как какое-то чудовище. Забывая при этом, что это ей он – «бывший муж», а для сына – отец! И отец предстает как негативный объект. Разве мальчик захочет быть похожим на него? С негативным объектом крайне сложно идентифицироваться. Проводилось исследование мужчин-гомосексуалистов, показавшее интересные результаты. У значительной части из них был негативный образ отца, идентификация с ним была нарушена (Калина, Холмогорова «Роль отца в психическом развитии ребенка»).
Важно: какими бы ни были конфликты между родителями, ребенка нельзя в них включать, настраивать против одного из родителей…
Так что мужской путь начинается с идентификации с женщиной (матерью), и лишь затем – с мужской фигурой (отцом). Именно поэтому мужчины боятся продемонстрировать женское поведение, потерять мужественность, и вынужден постоянно свою мужественность доказывать, словно не уверен в своей идентичности. Про это же устоявшееся выражение: «Доказать, что ты мужик». И множество анекдотов.
Женский путь инициации, развития: девочка-девушка-женщина-старуха.
Мужской симметричен: мальчик-юноша-мужчина-старик.
Но при этом женщина и мужчина проходят свой путь по-разному: мужчине сложнее, ему надо совершить больше «подвигов», тогда как основной женский «подвиг» – деторождение. Если мы обратимся к сказкам, то увидим, что в большинстве случаев главный герой – мужчина. Он должен пройти через самые разные испытания, приобрести крайне разносторонний опыт. Тогда как женщине-героине для счастья обычно достаточно счастливого замужества, и все испытания готовят ее именно к браку.